Елена КараеваВсе материалы
Большая шахматная доска выскользнула из дрожащих рук вашингтонских игроков и упала на Ближний Восток. Регион последние десятилетия всегда был бочкой с порохом. Но с помощью посулов, усилий, угроз, выламывания рук (в фигуральном смысле) — всего того, что входит в понятие дипломатии, — крупные конфликты, которые могли стать подожженным бикфордовым шнуром для гораздо более серьезных потрясений, чаще всего удавалось купировать.
Сейчас ситуация очень сильно отличается от той, что была и пятнадцать, десять, да и восемь лет назад.
Причина?
Европейский блок перестал играть роль арбитра и присоединился к американской политике канонерок — сейчас, после состоявшейся на выходных и практически провалившейся конференции в Каире, это можно утверждать с уверенностью.
То, что Евросоюз встроился в американскую внешнеполитическую линию на Ближнем Востоке, не вызывает удивления.
Изумляет, с каким энтузиазмом это было сделано, а во-вторых — с какой слепотой высшее руководство ЕС настаивает на своем, словно там, в Брюсселе, не понимают, что сами сидят на пороховой бочке (в буквальном смысле слова). Проект декларации о защите как Израиля, так и мирных жителей Газы в итоге подписан не был. Причиной стали разногласия между европейскими и арабскими странами. Их сформулировали политики первого эшелона, в том числе и король Иордании Абдалла. Он высказался максимально жестко, обозначив те самые красные линии, нарушение которых официальный Амман будет считать, как заявил монарх, «военным преступлением». С этой позицией были солидарны и президент Египта, и глава Палестинской автономии Махмуд Аббас.
Американский представитель (не самый высокопоставленный дипломат) вообще отмолчался во время дискуссии. Ну а европейцы сказали, что их цель — «необходимость услышать друг друга».
Держать покерфейс, не имея на руках хотя бы одной сильной комбинации, — затея для европейцев чрезвычайно опасная. Казалось, что они лишились инстинкта самосохранения, забыв, что ближневосточный конфликт может быть импортирован на территорию сообщества — и быстрее, чем они могут себе это представить.
Нынешнее показное хладнокровие, точнее — теплохладность, желание услужить американским интересам — разительно контрастирует с тем поведением и с теми шагами, которые предпринимал европейский истеблишмент восемь лет назад, когда главным образом Франция и в чуть меньшей степени Германия попали в мишень террористов ИГ*. Тогда как раз европейцы в желании купировать угрозу исламистских терактов, во-первых, сделали все возможные жесты в адрес своих же мусульманских граждан, пресекая любые попытки дискриминации, с другой — долго и упорно беседовали с лидерами еврейских общин, объясняя, что в Европе им гарантирована безопасность. Самое важное: и те и другие появлялись вместе на медийных площадках, уговаривая и объясняя, что принцип «жить вместе» для Европы — абсолютно фундаментален. И с помощью этих усилий (напомним еще раз, что это и есть дипломатия) Франция с ее кровавой традицией религиозных войн удержалась от гражданской войны. Пройдя по самому краю, но в итоге равновесие соблюли.
Сегодня в Европе больше на собственную дипломатию не полагаются, как и на умение вести переговоры. Для Парижа палочкой-выручалочкой стал Катар, который ведет, судя по всему, переговоры по наиболее тяжелым вопросам. Тем самым становясь очень весомым игроком в регионе.
В Берлине, за исключением канцлера, прижавшегося к взлетно-посадочной полосе во время визита в Израиль, и громковещающей, но мало что делающей главы внешнеполитического ведомства («Израиль имеет право защищать себя и своих граждан от террора»), специалистов по распутыванию трансконтинентальных узлов тоже нет.
А пока делаются эти заявления, где-то в плену — до 250 захваченных заложников. От стариков до младенцев. Говорят, их держат в Газе. Причем жители самой Газы — тысячи стариков и младенцев — находятся практически в той же плачевной ситуации. Запад словами и действиями завел себя в цугцванг. Который становится все более и более кровавым. И в этой позиции любой ход оплачивается чьими-то жизнями. Вполне конкретными. Жизнями стариков и детей, матерей и отцов, бабушек и дедушек. Если бы лощеное западное политсообщество чуть больше думало о жертвах и чуть меньше — о чести мундира и тональности риторики, то, возможно, войны удалось бы избежать.
Пока европейскому блоку не грозит экзистенциальная (то есть ставящая под сомнение само его существование) угроза, он никогда не обращается к России. Мы хорошо знаем историю и помним, как это было и в 1941-м, и в 2015-м, когда по парижским улицам лилась кровь расстрелянных на террасах кафе и в «Батаклане» людей. Тогда Париж взмолился о помощи Москвы. И Москва, помня о союзнических отношениях прошлого, помощь оказала. Оставив за скобками всю сиюминутную политическую конъюнктуру.
Сегодня ситуация схожая — не по деталям, а в принципе. Нельзя дать разгореться пламени, в котором превратятся в пепел цивилизации — и ближневосточная, и израильская, и европейская.
И вновь свой голос — одинокий голос гуманиста и человека — поднимает Москва. Никто, кроме нас, сегодня это делать не осмеливается.
Нам предстоят долгие и сложные переговоры, это очевидно. Очевидно, что наши предложения будут блокироваться. Но взрослых людей (а Россия — единственный сегодня взрослый, здравомыслящий и абсолютно самостоятельный геополитический игрок) трудности не пугают. Как и то, что потребуются усилия и компромиссы. Но когда на кону не только освобождение заложников, но и существование тысяч (если не миллионов) людей, мы эту ношу сдюжим. Не ожидая ни от кого благодарности, но спасая чьи-то жизни. Как это было всегда.